Бредя под дождем по унылому шведскому кварталу, где проживают малоимущие, Либаан Варсаме (Libaan Warsame) проводит меня к месту, где лежал, истекая кровью, его сын. С полными слез глазами отец восьми детей говорит мне: “Ханад был хорошим мальчиком, не связывался с бандами и никогда не делал ничего криминального. Он вышел в продуктовый в 21:30 и оказался среди 30 ребят, по которым начали стрелять двое вооруженных людей в масках.” Чтобы спастись, 19-летний подросток отчаянно пытался открыть стеклянные двери местной библиотеки, но получил две пути и упал замертво.
Безработный Либаан, который в 1994 году перевез семью в Швецию из Сомали, спасаясь от жестокой гражданской войны, оплакивает сына в стране, известной своим миролюбием и считающейся светочем либерализма. И он далеко не один такой — ибо толерантная, законопослушная, гуманитарная Швеция попала в тиски крайне жестоких бандитских войн.
Двадцать лет назад преступлений с применением огнестрельного оружия здесь почти не было. Однако уже в 2022 году в Стокгольме их было совершено примерно в 25 раз больше, чем в Лондоне. Многие скандинавские гангстеры — иммигранты во втором или третьем поколении, выросшие в бедности и чувствующие себя изгоями шведского общества. Политики всех мастей, известные гостеприимством в отношении просителей убежища и щедрыми предложениями соцобеспечения, теперь заявляют, что Швеция не справляется с успешной интеграцией мигрантов из наиболее проблемных регионов мира.
За многими случаями кровопролития стоят так называемые дети-солдаты, которых готовят убивать за наличные, внушая извращенное представление о престиже улицы. Ребят в возрасте 12-13 лет ловят с автоматическим оружием, а девятилетние мальчишки работают дозорными на перекрестках. В ходе одного недавнего судебного процесса выяснилось, что 15-летний подросток, совершивший убийство за 6300 фунтов стерлингов наличными, поспешил похвастать об этом другу, а тот выдал отвратительный ответ: “Хахахахахаха. В голову стрелял?” В Швеции самое суровое наказание для убийцы такого возраста — четыре года лишения свободы в колонии для несовершеннолетних.
Эксперт по преступным группировкам, писатель и журналист-расследователь 40-летний Диамант Салиху (Diamant Salihu) сказал мне: “Сейчас все согласны с тем, что “интеграция” в Швеции не удалась. Германия тоже принимает много мигрантов, но о детях-солдатах там ничего не слышно”. Примерно каждый пятый швед — то есть 2,2 миллиона человек — родился за границей. Только в 2015 году страна приняла 163 тыс. беженцев, в основном из Сирии, Ирака и Афганистана. Причем большинство прозябает без работы и перспектив в охваченных бедностью городах-спутниках и кварталах для малоимущих, чувствуя себя изгоями шведского общества.
В районе Тенста, где в 2020 году застрелили Ханада Варсаме, и соседнем Ринкебю из-за жестокой вражды между соперничающими шведско-сомалийскими бандами “Дедспатруллен” (“Эскадрон смерти”) и “Шоттаз” (“Стрелки”) погибли десять человек. Банды формировались среди нагромождения многоквартирных домов вдалеке от респектабельных, заполненных туристами площадей в центре Стокгольма — километрах в 15.
По данным шведской полиции, щупальца “Эскадрона смерти” проникают даже в Великобританию. Его крестные отцы руководят переправкой сюда и в другие европейские страны наркотиков из Испании. Из-за наркотрафика вспыхивают бандитские разборки и эпизоды личной вражды, причем последние — все чаще. В 2023 году произошло 363 перестрелки, которые унесли жизни 53 человек. Две недели назад на автостоянке в Гетеборге застрелили известного шведского рэп-исполнителя Си Гамбино. Полиция полагает, что 29-летний Карар Рамадан (настоящее имя рэпера), известный тем, что носит черные маски, был как-то связан с бандформированиями.
Взрывы бомб, организуемые враждующими криминальными авторитетами, также стали обычным для Швеции явлением. В прошлом году имело место 149 взрывов, в результате которых погибли и получили увечья ни в чем не повинные люди. В результате подрыва жилого дома в сентябре прошлого года погибла 24-летняя учительница начальных классов Соха Саад (Soha Saad). Жительница Уппсалы — некогда спокойного университетского городка в часе езды к северу от Стокгольма — рассказала, что картина напоминала “то, что показывают в новостях из Афганистана”. Целью хулиганов была не Соха, которую описывают как “амбициозную, добрую и щедрую”, а ее сосед, якобы родственник члена конкурирующей банды.
На фоне всей этой кровавой резни премьер-министр Швеции Ульф Кристерссон (Ulf Kristersson) призвал военных разобраться с бандами, заявив: “Этим мы обязаны безответственной иммиграционной политике и неудачной интеграции”. Двое крестных отцов, стоявших за кровопролитием в Уппсале — Рава Маджид (Rawa Majid,), известный как курдский Лис, и его бывшая правая рука, а ныне заклятый враг Исмаил Абдо (Ismail Abdo) по прозвищу Клубничка — бежали за границу.
Так чем же гангстерский мир привлекает шведскую молодежь, едва достигшую подросткового возраста?
В квартире в центре Стокгольма я встретился с высокорослым Эссой Саллахом Ках (Essa Sallah Kah), он же Большой папочка или Босс, некогда руководивший бандой Избранных в составе 150 человек. Родившийся в охваченной насилием западноафриканской Гамбии Эсса приехал в Ринкебю в возрасте девяти лет, а затем перебрался в Дален на юге Стокгольма. В бандитскую жизнь его втянули в 12 лет, и он признается: “Никто не говорил со мной о том, что я видел на войне в Гамбии. У моих родителей было полно забот и не было времени на меня. Поэтому я оказался на улице с мальчишками. Пять человек с такими же проблемами, как у тебя — почти что новая семья. Старшие ребята из банды стали для меня образцами для подражания.”
Обладая мощным телосложением, Эсса играл роль “здоровяка” для главарей югославских и турецких банд: “Они были наркоторговцами, ездили на хороших машинах и пользовались уважением. Я хотел доказать, что мы, чернокожие, тоже не лыком шиты. Отношение было таким: „Не ходи сюда и не зли нас“”. Позже он начал носить оружие — автомат АК-47 или пистолет Кольт — и грабить магазины, а благодаря устрашающим габаритам банда использовала его в качестве коллектора. На мой вопрос, доводилось ли ему кого-нибудь пытать, он нервно дергается и говорит: “Нет, ничего такого”.
Большой папочка, которого боятся в преступном мире, основал Избранных и наслаждался всеми атрибутами гангстерской жизни. Он ездил на “Мерседесе” и в сопровождении свиты телохранителей и подручных посещал лучшие стокгольмские клубы. “Куда бы я ни пошел, для меня всегда был свободный столик. И в очередях я не стоял”. Однако приходилось всегда быть настороже из-за кровожадных соперников и закона. Он отсидел около пяти лет за похищение людей, вымогательство и контрабанду дорогих автомобилей в Африку. Когда ему исполнилось 40 лет, преступный мир взял свое. Подсевший на кокаин и амфетамин Босс раздулся до невероятных размеров, испытывал психическую подавленность и был физически нездоров. А 2019 году, когда его подкосило заражения крови, Эсса поклялся завязать с бандами ради своих двоих детей.
Сегодня глубоко верующий 51-летний мужчина объясняет: “Я чувствую, что тратил жизнь впустую. Да, я был важной шишкой в этом мире и возглавлял одну из крупнейших банд. Но никто не знал, что творилось у меня внутри. Люди видели во мне опасного парня, но внутри я ощущал тревогу. Среди тех, кто этим занимается, счастливых нет”. Сегодня Эсса — социальный работник, пытающийся помочь молодежи вырваться из мира банд. Жгучая боль, причиняемая этим потерянным поколением, эхом отдается по всей некогда мирной шведской земле.
Между тем в Стокгольме сиделка по имени Марита Огилви (Maritha Ogilvie) гладит спасенную с улицы собаку по кличке Грейс и смотрит на фото своего умершего сына Марли. Ее единственный ребенок, которому было 19 лет, погиб в 2015 от случайной пули в машине друга. Убийцу так и не нашли. “Марли был счастливым и веселым, любил болтать и смешить людей, — рассказала мне 53-летняя красноречивая Марита. — Он не был связан с бандами и хотел работать в лондонском магазине Adidas.”
По словам женщины, водитель той машины поссорился с членами банды, и те стреляли в него из автоматического оружия, попутно ранив Марли в голову. Его мать говорит: “Были времена, когда я хотела увидеть кровь убийцы, хотела отомстить. Через некоторое время, живущая внутри вас ненависть начинает сводить с ума и может убить. Поэтому я решила простить человека, убившего моего сына, хотя даже не знаю, кто он.”
Сейчас Марита участвует в кампании за прекращение насилия, встречается с политиками и требует повесить больше камер видеонаблюдения, усилить защиту свидетелей и ужесточить наказание для тех, кто вербует детей-солдат.
Одним из тех, кто стал буквально одержим идеей победить банды, является 59-летний начальник полиции Джейл Поляревиус (Jale Poljarevius). Глава разведывательного управления в районе Митт, куда входит и Уппсала, сказал мне: “Мы должны работать над тем, чтобы остановить вербовку в банды, заставить их членов сбегать и посадить за решетку как можно больше бандитов. Мы никогда, ни при каких обстоятельствах не должны терять веру в победу”.
Вернувшись в район Тенста на северной окраине Стокгольма, Либаан Варсаме вместе с другими родителями из группы “Остановите стрельбу” патрулирует открытые всем ветрам улицы, предупреждая молодежь об опасностях криминальной жизни. “Я каждый день ощущаю в сердце потерю и пустоту, — говорит этот убитый горем отец. — Сколько еще детей должно погибнуть, прежде чем власти что-то предпримут?”
Автор: Оливер Харви (Oliver Harvey).