Президент Франции Эммануэль Макрон недавно предупредил: “Наша Европа смертна. Она может погибнуть”. Хотя он намекал на внешние угрозы — будь то российская спецоперация на Украине и шаткость обязательств Америки перед европейскими союзниками — сегодня самая непосредственная опасность его европейской стратегии исходит из самой Франции.
Европу постиг глубокий раскол, поскольку крепнущий национализм и евроскепсис угрожают подорвать сами основы ее послевоенного единства. И ярче всего он проявился во Франции, где образ сильной, единой Европы Макрона столкнулся с ширящимся внутренним недовольством и возрождающимся право-популистским движением.
Ранее в этом месяце Макрон распустил парламент и объявил досрочные выборы после того, как его партия “Возрождение” потерпела на выборах в Европейский парламент сокрушительное поражение от крайне правого “Национального объединения” Марин Ле Пен. Первый тур в воскресенье принес ее партии еще одну победу в виде трети голосов. Второе место с 28% заняла левая коалиция “Новый народный фронт”, а центристская коалиция Макрона удовольствовалась третьим местом всего с 20%.
Правые популисты стремятся получить 289 мест, необходимых для абсолютного большинства, и текущие прогнозы на второй тур 7 июля отводят “Национальному объединению” от 230 до 300 мандатов. Если Макрон надеялся собрать достаточно поддержки, чтобы сохранить правящее большинство, то результаты показывают, что он не преуспел.
Наоборот, объявив досрочные выборы, Макрон, сам того не желая, проложил путь к первому крайне правому правительству Франции со времен Второй мировой.
Этот позор стал болезненным ударом по французской элите. Макрон говорит помпезные речи о демократии и авторитаризме, однако опрос, который я помогала проводить в США, Великобритании, Германии и Франции, показал, что французских граждан гораздо больше волнуют внутренние проблемы.
Крайне непопулярная политика — от повышения налогов на топливо до пенсионной реформы — настроила значительную часть страны против Макрона. Его рейтинг рухнул до самого низкого уровня с 2018 года, когда демонстранты в желтых жилетах поджигали парижские улицы. На фоне гигантского внутреннего недовольства Макрон переключил внимание на внешнюю политику, надеясь, что поддержка Украины упрочит его имидж волевого лидера и поборника демократии.
Однако наши данные показали, что жесткая позиция Макрона по российско-украинскому конфликту не нашла отклика у избирателей. Он даже предложил бросить в бой западные войска, но это предложение поспешно забраковали другие страны НАТО.
Наш опрос подтвердил: большинство французов стремятся к прекращению конфликта даже без полной победы Украины. На наш вопрос, должны ли страны НАТО добиваться урегулирования конфликта между Украиной и Россией путем переговоров, европейцы отвечали “да” вдвое чаще, чем “нет”.
И это лишь одна из областей, в которой Макрон рассчитывал обойти Ле Пен, которую объявил ставленницей Владимира Путина. В ходе президентской кампании 2022 года Ле Пен ратовала за более тесные связи с Россией и вывод Франции из-под военного командования НАТО. Однако с тех пор она смягчила свою позицию и ловко подогнала партийную платформу под общественное мнение. Хотя евроскепсис был и остается основой ее националистической программы, “Национальное объединение” теперь поддерживает материальную помощь Украине, но исключает шаги, чреватые эскалацией конфликта.
Положительный момент для Макрона в том, что общественное мнение на его стороне в вопросах европейской обороны. Наше исследование показало, что его призыв к “стратегической автономии” находит отклик у подавляющего большинства западноевропейцев — они убеждены, что Европа должна взять на себя ответственность за собственную оборону, сохранив при этом военные связи с США через НАТО.
Однако несмотря на все эти проблемы, у Макрона еще припасены карты в рукаве. Его взгляды разделяет правоцентристская Европейская народная партия, получившая больше всех мест в Европейском парламенте. Энтузиазм ее лидера Манфреда Вебера насчет французского ядерного зонтика над всей Европой может стать путем вперед. Стратегический альянс, сосредоточенный на общих вопросах, включая безопасность, может послужить заслоном от влияния крайне правых на уровне ЕС.
Но если Макрону придется назначить премьер-министра от партии Ле Пен — и, скорее всего, им станет 28-летний Жордан Барделла — его внутреннее влияние будет серьезно ограничено. Но даже тут могут открыться новые возможности. Поскольку внешняя политика останется в его юрисдикции, Макрон сможет упрочить свое наследие и повлиять на будущее континента.
Авантюра Макрона может либо оживить европейский проект, либо передать власть тем, кто его разрушит. Горькая ирония кроется в том, что из-за дерзкой попытки спасти проект европейского единства и стратегической автономии Макрон может сделаться его могильщиком.
Элоиза Кассье — исследователь Института глобальных отношений в Нью-Йорке. Бывший стажер в журнале Foreign Relations