Встретившись друг с другом более 40 раз за последние 11 лет, президент России Владимир Путин и председатель Китая Си Цзиньпин вполне обоснованно называют друг друга “старыми друзьями”. Тем не менее их последний саммит в Пекине (16 и 17 мая 2024 года), посвященный 75-летию двусторонних дипломатических отношений, выделяется, пожалуй, среди наиболее значимых встреч этих лидеров.
Учитывая геостратегический и геоэкономический вес Китая и России, их “безграничная братская дружба” — это не просто вопрос двусторонних отношений. Он касается всего мира, включая Индию, которая имеет значительные отношения с обеими странами в парадигме “инь-ян” (инь и ян — этап исходного космогенеза в представлении китайской философии, проявляющийся в приобретении двумя противоположностями свойств друг друга; графически обозначается слиянием двух сущностей белого и черного цвета. — Прим. ИноСМИ).
Этапы российско-китайских связей
За последние два столетия российско-китайские отношения прошли как минимум через пять этапов. В XIX веке царская Россия воспользовалась слабостью Китая для экспансии в направлении Тихого океана, а Советский Союз продолжал удерживать эти территории. Десятилетие “братства Коминтерна” последовало за созданием Китайской Народной Республики (КНР) в 1949 году, но эта дружба была разрушена идеологическими и геополитическими разногласиями, вызванными, отчасти, нападением Китая на Индию в 1962 году. В 1969 году между СССР и Китаем произошли вооруженные столкновения из-за пограничного спора на реке Уссури.
Четвертый этап начался в 1972 году с драматического визита президента США Ричарда Никсона в Пекин, целью которого было оторвать Китай от возглавляемого Россией Восточного блока. В результате смены парадигмы власти Китай склонился в сторону Запада, который поддержал “четыре модернизации” Дэн Сяопина, полагая, что “процветание сделает Китай более либеральным обществом”. Несмотря на жестокое подавление Пекином протестов на площади Тяньаньмэнь в 1989 году, в течение трех следующих десятилетий Запад продолжал щедро одаривать Китай инвестициями, технологиями, доступом к рынку и дипломатической поддержкой, превратив КНР в “мировую фабрику”. Тем временем связи Москвы и Пекина ухудшились, и когда Советский Союз распался, Российская Федерация, его преемница, лишилась большинства своих центральноазиатских республик, которые стали ареной геополитической конкуренции с Китаем.
Нынешняя фаза началась в 2012 году, когда растущая внешнеполитическая напористость Китая встревожила США, заставив их начать “разворот в сторону Азии”, и обнародовать жесткую политику, направленную на сдерживание подъема Китая и постепенного экономического отделения от него. Растущие трения с Западом привели к тому, что Китай опять повернулся к России, и после Пекинского саммита в феврале 2022 года обе стороны заявили, что их отношения “не имеют границ”. Через несколько недель Путин начал специальную военную операцию на Украине. Запад гневно отреагировал сотнями санкций против Москвы, чтобы нанести экономический ущерб России. Эта западная блокада подтолкнула Москву еще дальше в сторону Китая, который также находился под таким же экономическим давлением с западной стороны. За последние два года их сближение на антизападной основе вызвало количественный и качественный всплеск российско-китайских связей. Двусторонний товарооборот достиг 240 миллиардов долларов в 2023 году, увеличившись на 26% по сравнению с 2022 годом. Россия сейчас преимущественно зависит от Китая как рынка для экспорта энергоносителей и источника важнейших ресурсов, таких как товары, подпадающие под санкции, и те, которые необходимы для проведения специальной военной операции на Украине. В 2023 году Россия была крупнейшим поставщиком нефти в Китай со средним объемом 2,1 миллиона баррелей в день. Однако, несмотря на усилия Соединенных Штатов по ослаблению связей с Китаем, в 2023 году он наторговал с Америкой аж на 575 миллиардов долларов, что более чем вдвое превышает объем торговли с Россией. Для сравнения, товарооборот Индии с США и Китаем в 2023—2024 годах составил по 118 миллиардов долларов. Этот же показатель торговли Индии с Россией находится на уровне 66 миллиардов долларов.
Послание в совместном заявлении
На этом фоне примечательно, что в совместном заявлении, состоящем из 7000 слов и опубликованном после саммита Путина и Си, явно не упоминается двустороннее экономическое, финансовое и военное сотрудничество. Такая сдержанность могла иметь один из двух диаметрально противоположных мотивов: либо избежать осуждения и санкций со стороны Запада, либо скрыть взаимное несогласие. Уместно отметить, что во время апрельского визита в Пекин госсекретарь США Энтони Блинкен встретился с президентом Си Цзиньпином, чтобы, как сообщается, предостеречь от военной помощи Пекина России. В совместном заявлении также опускаются какие-либо важные для Индии вопросы, включая реформу Организации Объединенных Наций, а проблематика Европы сведена к “очищенной” версии украинского конфликта.
И напротив, текст заявления находит самые резкие выпады в адрес Соединенных Штатов, обвиняя их в стремлении к “двойному сдерживанию” (России и Китая) и называя его “неконструктивным и враждебным”, а также к “Индо-Тихоокеанской стратегии, оказывающей негативное влияние на мир и стабильность в регионе”. Такая полярность оценок совместного заявления является явным признаком того, что два стратегических партнера заняли наступательную антиамериканскую позицию.
Вероятное геополитическое влияние Пекинского саммита требует анализа как в краткосрочной, так и в долгосрочной перспективе. В краткосрочной перспективе это может привести к активизации, хотя и в скрытом виде, двустороннего сотрудничества, особенно в сфере поставок материалов двойного назначения, необходимых России для ее операции на Украине. Взамен Китай может добиваться более выгодных условий для покупок российского сырья, прав на добычу полезных ископаемых в Сибири и доступа к российским ноу-хау в ряде критически важных технологий, таких как авионика, ядерная энергетика и космос. Китай может также стремиться к большему признанию Россией своего доминирования в Центральной Азии.
У Пекина могут быть даже циничные мотивы для скрытой поддержки России. Ведь продолжение украинского конфликта держит Россию в зависимости от Китая, а Соединенные Штаты оказываются занятыми Восточной Европой, давая Китаю свободу запугивать Азию.
В долгосрочной перспективе саммит может иметь еще более глубокие последствия. Хотя Китай хотел бы продолжить свое выгодное ему экономическое сотрудничество как с Россией, так и с Западом, присущие этому желанию Пекина противоречия могут в конечном итоге сделать это стремление несостоятельным.
Представитель госдепартамента США 17 мая коротко заявил Китаю: “Вы не можете иметь сразу и то и другое”. Продолжающееся западное давление может заставить Пекин разыграть российскую карту в глобальном покере с высокими ставками. В сочетании с непрестанным стремлением Поднебесной к глобальному доминированию это может положить начало новой холодной войне, направленной главным образом на создание надежной альтернативы глобальной экополитической архитектуре, в которой после Второй мировой войны доминировали Соединенные Штаты. Первые контуры зарождающейся новой глобальной конструкции, движимой Китаем, например, БРИКС, Шанхайская организация сотрудничества, Азиатский банк инфраструктурных инвестиций, включающий 109 стран, и инициатива “Один пояс — один путь”, в которую входят 147 стран, с бюджетом в один триллион долларов, уже существуют и нуждаются в дальнейшем развитии. Все это может предвещать начало новой глобальной поляризации.
Влияние на Индию
Пекинский саммит будет иметь далеко идущие последствия для Индии, создавая для нее как проблемы, так и новые возможности. Для начала Индии необходимо тщательно и объективно изучить глубину и долговечность нынешнего этапа связей между Россией и Китаем, учитывая их нестабильное прошлое. Обе страны имеют сильных лидеров, даже несмотря на то, что ВВП России в настоящее время составляет менее одной седьмой ВВП Китая. Вкупе с военной спецоперацией на Украине и западными санкциями все это ставит Москву в позицию ниже равноправного партнера — возможно, впервые в истории их отношений. Потенциальная уязвимость Москвы перед гегемонией Китая может беспокоить Индию, учитывая ее по-прежнему огромную зависимость от России в сфере оборонных поставок, особенно на фоне напряженности на китайской границе. Поскольку Индия является крупнейшим оборонным рынком России, Москва заинтересована в его сохранении. Однако надежность российских военных поставок может оказаться под давлением Китая.
Хотя у Индии есть немало сомнений в отношении существующей глобальной архитектуры безопасности, нет никакой уверенности в том, что китайская альтернатива подойдет для Нью-Дели больше. Лучшим выбором для Индии, возможно, было бы добиться более высокого статуса в существующем мировом порядке, соразмерного размеру и потенциалу Индии.
Оглядываясь назад, можно сказать, что во время прошлой холодной войны Индия в основном придерживалась высоких моральных принципов, часто жертвуя своими фундаментальными национальными интересами. Вместо того, чтобы сосредоточиться на своем социально-экономическом развитии и необходимой для этого “реальной политике”, Нью-Дели демонстрировал доктринерский подход к вопросам неприсоединения и солидарности третьего мира. Теперь это история, а те, кто не извлекает уроков из истории, обречены повторять ее.
Грядущая глобальная поляризация, вероятно, будет иметь другое содержание и более динамичные перемены, вызываемые главным образом геоэкономикой и погоней за новыми технологиями. В отличие от первой холодной войны, Индия сейчас является крупным глобальным игроком с трудом заработанной “стратегической автономией”, предоставляющей ей реальные геополитические возможности. Индии следует разумно использовать свои сильные стороны и принять более наступательный и гибкий подход. По мере появления новых возможностей ей необходимо четко понимать свои основные долгосрочные национальные цели, принять соразмерную стратегию и целеустремленно следовать ей.
Автор статьи: Махеш Сачдев (Mahesh Sachdev) — в прошлом заместитель министра иностранных дел Индии, трижды посол Индии в Алжире, Нигерии и Норвегии; специалист по проблемам мировой энергетики.