За последние несколько недель Кремль выступил с рядом заявлений, из которых явствует, что Россия готова к переговорам по дипломатическому урегулированию на Украине.
В совместном заявлении президента Владимира Путина и главы Китая Си Цзиньпина после государственного визита 16–17 мая подчеркивается “важность диалога как оптимальной формы решения украинского кризиса”.
Через неделю, когда Путина в ходе визита в Белоруссию спросили о готовности к мирным переговорам, он ответил: “Россия никогда от них не отказывалась”. Представитель Кремля Дмитрий Песков заявил, что Россия не хочет “вечной войны”, а 24 мая агентство Рейтер сообщило со ссылкой на неназванный “высокопоставленный российский источник”, что “Путин может сражаться столько, сколько потребуется, но при этом готов к прекращению огня — чтобы заморозить конфликт”.
В других заявлениях из Москвы можно усмотреть намеки на возможные отправные точки для таких переговоров и компромиссы, на которые Россия может пойти.
По мнению Путина и других российских чиновников, логичнее начать оттуда, где остановилось Стамбульское коммюнике. Эту идею 11 апреля 2024 года впервые озвучил президент Белоруссии Александр Лукашенко, принимавший у себя в стране в свое время первый раунд российско-украинских мирных переговоров. “Достать тот документ, который вы когда-то мне показали и передали, положить на стол и двигаться по нему, — предложил Лукашенко. — Это разумная позиция. Там приемлемая позиция и для Украины. Они согласились с этой позицией”. “Конечно”, — подтвердил Путин.
Позже Песков подтвердил, что Москва считает, что Стамбульское коммюнике может стать “основой для начала переговоров”.
Многие сомневались в самом существовании такого предварительного соглашения за подписью глав как российской, так и украинской делегаций, но недавно его подтвердили минимум три независимых источника. 1 марта 2024 года газета “Уолл-стрит джорнэл” подтвердила существование “проекта мирного договора”, и ее сотрудники с ним ознакомились. 16 апреля 2024 года Сэмюэл Чарап из Корпорации РЭНД и Сергей Радченко из Университета Джона Хопкинса написали в журнале “Форин эффэйрс”, что “тщательно изучили два соответствующих проекта”. А 26 апреля 2024 года немецкая газета “Вельт” сообщила, что получила в свое распоряжение “оригинал документа”.
По словам бывшего канцлера Германии Герхарда Шредера, ставшего посредником по просьбе украинского правительства, соглашение содержало пять ключевых пунктов: во-первых, отказ от членства в НАТО для Украины (при том, что против членства в ЕС Россия не возражала). Во-вторых, официально закрепленное двуязычие на Украине. В-третьих, региональная автономия Донбасса по модели Южного Тироля в Италии. В-четвертых, гарантии безопасности, поддержанные Советом Безопасности ООН и ключевыми украинскими союзниками. Пятый и последний пункт касался территориальных корректировок. Крым будет признан российским, а статус Донецка и Луганска определится в результате личных встреч Путина и Зеленского. Херсонская и Запорожская области, которые Россия присоединила после срыва переговоров, на том этапе еще входили в состав Украины.
По словам лидера украинских переговорщиков в Стамбуле Давида Арахамии, “ключевым моментом” был отказ Украины от членства в НАТО. “Россия была готова положить конец боевым действиям, если мы примем нейтралитет”, — говорит он. Позднее ему вторил сам президент Владимир Зеленский: “Насколько я помню, они ввели войска как раз из-за этого”.
Хотя стороны разошлись во мнениях насчет численности украинских вооруженных сил и гарантий безопасности, газета Die Welt заключила, что “Киев и Москва в основном договорились об условиях прекращения боевых действий. Лишь несколько пунктов остались открытыми. Их предстояло урегулировать лично Владимиру Путину и Владимиру Зеленскому на встрече на высшем уровне”.
Можно предположить, что недавние высказывания Путина открывают путь вперед по этим вопросам. Российский лидер считает, что мирное соглашение между Россией и Украиной должно стать частью новой всеобъемлющей договоренности о европейской безопасности с гарантиями для всех.
“Мы открыты к диалогу по Украине, но это должны быть переговоры, учитывающие интересы всех вовлеченных в этот конфликт стран, в том числе и наши интересы. Вкупе с серьезным разговором о глобальной стабильности, о гарантиях безопасности и для противоборствующей стороны, и, конечно, для России”, — заявил российский лидер.
Россия уже давно стремится к “равной, неделимой, комплексной и устойчивой безопасности как на глобальном, так и региональном уровнях”. Более того, она считала, что Запад одобрил эту концепцию в итоговых декларациях Стамбульского саммита 1999 года и Астанинского саммита 2010 года, и сочла предательством, когда позже ей сообщили, что они не имеют юридической силы. В этом контексте Россия считает одностороннее расширение НАТО на восток, продиктованное стремлением охватить всю Европу, недопустимой угрозой и по-прежнему настаивает на том, что окончательное решение конфликта на Украине также должно решить и системный кризис европейской безопасности.
Это явно пойдет на пользу как Украине, так и Европе. Запад сорвал Стамбульское соглашение отчасти потому, что отказался предоставить Украине гарантии безопасности, которые бы в случае вторжения обязали его начать войну с Россией. Комплексная структура европейской безопасности, охватывающая обе страны, во многом смягчит тревогу Запада, поскольку сама ее архитектура обяжет стороны предотвращать войну вместо того, чтобы вмешиваться после ее начала. Таким образом, всеобъемлющая система безопасности предоставит искомые гарантии безопасности одновременно и Украине, и России.
Хотя возобновление стамбульского диалога в формате 2022 года трудно себе представить, несколько российских источников сообщили агентству Рейтер, что Путин “удовлетворится завоеванной территорией” и “заморозит конфликт по нынешней линии фронта” (информация не подтверждена официальными источниками. – Прим. ИноСМИ). Если это правда, то Путин — как минимум на данном этапе — не пойдет на Одессу и Харьков и, возможно, даже откажется от районов недавно присоединенных областей, еще не перешедших под российский военный контроль.
Очевидно, что путь в обход препятствий к установлению мира есть: это гарантии безопасности, которые удовлетворят и Украину, и Россию и послужат отправной точкой для территориальных компромиссов. Это обеспечит Украине безопасность, сохранит за ней 80% ее территории (больше, чем она сможет отстоять на поле боя), и приблизит Киев к членству в ЕС. По мнению бывшего советника Зеленского Алексея Арестовича, участника стамбульских переговоров, для Украины это была бы “совсем неплохая сделка”.
Памятуя о том, что каждый месяц десятки тысяч украинских и российских солдат получают ранения или гибнут на поле боя, а также об остром риске потери новых территорий, разве не стоит как минимум изучить вариант переговоров об урегулировании с Россией?
Николай Петро — профессор политологии Университета Род-Айленда, старший научный сотрудник Вашингтонского института мира и дипломатии и автор книги “Украинская трагедия”
Тед Снайдер — обозреватель внешней политики и истории США на сайте Antiwar.com. Публикуется в журнале Responsible Statecraft и других изданиях