Новый президент Ирана Масуд Пезешкиан — реформатор, выступающий за ограниченное взаимодействие с Западом, которое могло бы разрядить напряженность вокруг ядерной программы Ирана и его роли на Ближнем Востоке.
В субботу рано утром иранские государственные СМИ объявили, что во втором туре голосования в пятницу Пезешкиан победил видного ультраконсерватора Саида Джалили. Малоизвестный за пределами Ирана, он стал единственным из реформаторов, допущенных до внеочередных выборов, объявленных после гибели Эбрахима Раиси в авиакатастрофе в мае.
По данным избирательного комитета, Пезешкиан получил 16,3 миллиона голосов — почти на три миллиона больше, чем Джалили, его ближайший соперник, набравший 13 538 179 голосов.
Вот ключевые факты о новом президенте.
Скромные планы
Кардиохирург и ветеран ирано-иракской войны, бывший депутат парламента и министр здравоохранения, Пезешкиан пришел к власти с требованием скромных перемен, но при этом никогда не бросал вызов самой системе теократической власти под началом аятоллы Али Хаменеи, верховного лидера Ирана.
В ходе предвыборной кампании на пост президента он ратовал за сдержанные социальные и экономические реформы и взаимодействие с США по ядерной программе, чтобы снять санкции, нанесшие ущерб экономике Ирана. Пезешкиан — азербайджанец, и сторонники считают его происхождение из этнических меньшинств страны одной из причин, дающих ему право выступать в качестве объединяющей силы.
“Я сделаю всё возможное, чтобы увидеть тех, кого проглядели сильные мира сего и чьи голоса не были услышаны. Мы сделаем так, чтобы нищета, дискриминация, война, ложь и коррупция сгинули из нашей страны”, — заявил он на предвыборном митинге на этой неделе.
Кроме того, Пезешкиан пообещал ликвидировать “разрыв”, как он выразился, между народом и правительством.
Победа Пезешкиана показывает, что он смог расширить свой электорат, опираясь как на сторонников реформ, так и на представителей консерваторов, сказал аналитик по Ирану и декан Университета науки и технологий Миссури Мехрзад Боруджерди (Mehrzad Boroujerdi).
Однако, придя к власти, иранские консерваторы могут сорвать планы Пезешкиана, изложенные в ходе предвыборной кампании.
“Консерваторы будут чинить препятствия с первого же дня, — сказал Боруджерди. — Медового месяца у него не будет… Они попытаются затормозить всё, что бы Пезешкиан ни попытался”.
Ограниченный мандат
Свою победу Пезешкиан одержал с незначительным перевесом, а явка избирателей оставалась близкой к историческому минимуму — это демонстрирует глубину общественной апатии и ограничит силу его будущего мандата.
Неожиданным признанием стало то, что сам верховный лидер Ирана высказал тревогу насчет низкой явки в своем выступлении, которое в среду транслировали государственные СМИ.
“Если народ будет активнее участвовать в выборах, система Исламской Республики сможет достичь как своих слов, намерений и целей внутри страны, так и более обширных стратегических ожиданий страны”, — резюмировал Хаменеи итоги выборов в сети X (бывший Twitter).
Иранское духовенство считает высокую явку ключом к легитимности на этапе, когда власти столкнулись кризисами как внутри страны, так и по всему региону.
По всему Ближнему Востоку — от сектора Газа до Ливана и Йемена — союзные Ирану вооруженные группировки нападают на Израиль и его сторонников, угрожая американским военным базам и нарушая глобальные морские пути. В апреле, после удара Израиля по иранскому дипломатическому зданию в сирийском Дамаске, Тегеран предпринял первую прямую военную атаку на Израиль, выведя многолетнюю теневую войну на поверхность.
Внутри страны многие иранцы еще не оправились от жестоких репрессий правительства после общенациональных протестов, вспыхнувших в 2022 году после смерти молодой курдянки Махсы Амини под стражей так называемой “полиции нравов”, чья деятельность вызывает широкое осуждение.
После восстания режим ужесточил свой подход, приговорив ряд демонстрантов к смертной казни и усугубив наказания для женщин, не соблюдающих строгий кодекс правил в одежде.
На фоне нарастающих общественных волнений и углубляющегося экономического кризиса президентская кампания продемонстрировала редкое признание проблем, с которыми столкнулся правящий класс страны — аналитики сочли это показателем того, как далеко всё зашло.
“Проблемы достигли той стадии, когда их уже просто невозможно игнорировать, — сказал директор иранского проекта при “Международной кризисной группе” Али Ваез (Ali Vaez). — Разрыв между государством и обществом достиг такого уровня, что его невозможно просто взять и замазать”.
Отвечая на вопрос о правах женщин и жестком соблюдении закона о хиджабе, Пезешкиан сказал, что согласен с обязательным кодексом в одежде и внешнем виде, и добавил, что в его семье все женщины носят чадру — длинный черный плащ свободного кроя, который покрывает всё тело с головы до ног. Но при этом он усомнился в соблюдении дресс-кода для иранских женщин.
“Есть мнение, что женщины — граждане второго сорта и созданы только ради семьи, — вот это необходимо изменить, — заявил он в ходе президентских дебатов. — Женщины наряду с мужчинами участвуют в экономике, науке и промышленности, и мы должны вернуть им их законное место”.
Автор: Сюзанна Джордж (Susannah George). Статья написана при участии Франсес Виналл (Frances Vinall).