В советское время грузинский футбол был точно таким же, какой в целом была грузинская нация: темпераментным, с выдумкой и фантазией, но с одной фундаментальной проблемой, перечеркивавшей все его достоинства. Она касалась дисциплины, физической подготовки и того, что называется стержнем в характере.
В этом плане знаменитая команда тбилисского “Динамо” с легендарными Давидом Кипиани, Владимиром Гуцаевым, Рамазом Шенгелия, Виталием Дараселия и другими замечательными игроками была в некотором роде исключением. Главным образом потому, что тренер того периода, Нодар Ахалкаци, который в 1980 году привел “Динамо” к победе в Кубке Кубков, не был типичным грузином того времени, а был сторонником жесткой дисциплины, порядка и организованности. В общем, такой нетипичный грузинский немец, которому удалось создать почти идеальную команду, где фантазия и импровизационность удивительным образом сочетались с жесткой дисциплиной в игре.
Но, к великому сожалению, долго так продолжаться не могло, поскольку Грузия далеких уже 80-х годов прошлого века — это совсем не про дисциплину и порядок, а исключительно про коррупцию, непотизм, беспечность, криминальные понятия и бесконечную, всепоглощающую лень.
Так что стоило только уйти Нодару Ахалкаци, как уровень грузинского футбола резко упал, а иначе, собственно, и быть не могло.
Потом пришли лихие 90-е, принесшие с собой абсолютный обвал во всем и везде, в том числе в футболе.
Одно небольшое наблюдение: в период независимости футбол в Грузии обвалился намного более фундаментально и тяжело, нежели другие виды спорта. Да, период был чрезвычайно тяжелым для всех без исключения. Но, к примеру, борцы и дзюдоисты более или менее держались, а регбисты и вовсе взлетели, превратившись в команду мирового уровня. Баскетбол, волейбол, другие игровые виды спорта также переживали падение, но их деградация не шла ни в какое сравнение с футболом.
И знаете почему? Причиной тотальной деградации именно этого вида спорта стал вопрос престижа.
Футбол — самый популярный и востребованный в Грузии вид спорта. И, как всё престижное, он магнитом притягивает толпы разномастных бездельников и лодырей, сыновей коррумпированных чинуш, влиятельных политиков и длинноногих красавиц. Зачем люди идут в регби? Чтобы играть в регби. Там не получится лениво бегать по полю и кивать на партнеров, иначе можешь остаться покалеченным на всю жизнь. Зато в футболе существует масса “отмазок”, позволяющих бить баклуши на поле и обвинять в этом других: дескать, не пасуют, ленятся, играть не умеют, так какие претензии ко мне?!..
В футбол в Грузии традиционно шли не для того, чтобы выкладываться на все сто, тренироваться по восемь часов в день и пробегать на поле в среднем шесть-семь километров за игру, а чтобы красоваться на телеэкранах, привлекать внимание щедрых поклонников и длинноногих красавиц — словом, чтобы весело и беззаботно проводить время.
Понятно, что на качестве футбола это отражалось напрямую. Футболистов сборной Грузии в те годы хватало минут на 15, после чего они выдыхались и позволяли соперникам забивать столько голов, сколько они хотели.
Помимо этого, на стремительную деградацию грузинского футбола повлияли и изменения в этом виде спорта. Если во времени Давида Кипиани темп игры был средним и грузины, вальяжно перемещаясь по зеленому газону, в целом соответствовали стандартам того времени, то в 1990–2000-е годы в футболе произошла резкая трансформация в сторону атлетизма, высочайшей физической подготовки и организованности. Для грузинского общества, равно как и для национального футбола, все эти требования казались чем-то бесконечно далеким и теоретическим. Все — от политиков и бизнесменов до тренеров и игроков — никак не могли понять, что фантазия и импровизационность в жизни и на футбольном поле отошли на второй план, уступив определяющую роль выносливости, скорости и железной дисциплине. Словом, выжить в такой реальности у грузин не было ни малейшего шанса, и все болячки Грузии того времени нашли зеркальное отражение в национальном футболе.
А затем пришла середина 2000-х годов, эпоха перемен, появилось целое поколение грузин, значительно отличавшихся от их отцов и тем более от дедов. Традиционный образ жизни — в основном сельский, а потому для больших городов совершенно непригодный — наглядно продемонстрировал в течение 90-х годов свою инертность и абсолютную неконкурентоспособность в открытом и рыночном мире.
Конечно, можно всю жизнь пить вино и произносить длинные тосты, поклоняться криминальным авторитетам и целовать руки священникам… Но ждать при этом сколько-нибудь серьезных успехов просто не приходится. Катастрофа 90-х годов привела к эрозии всей системы традиционных ценностей нации, которые усиленно вбивались в головы грузин в 70–80-е годы прошлого века.
Как известно, традиционализм в любом обществе держится на двух атлантах: на авторитете общественного мнения и страхе осуждения. Но когда вдруг выяснилось, что все авторитеты насквозь фальшивые, а общественное осуждение исходит от людей, на которых пробы ставить негде, то система рушится.
Выяснилось, что те, кто говорил о приличиях, воровали гораздо больше, чем те, кто отмалчивался и никого не осуждал. Те, кто разглагольствовали о патриотизме, были готовы продать страну за “мерседес” и собственный ресторан. Пафосно рассуждавшие об общественной морали сами погрязли в распутстве, а к защите нравственности призывали в основном сутенеры и шлюхи…
Словом, принцип осуждения в Грузии скоропостижно скончался, а на его место пришел слоган, символизировавший резкий социальный поворот в общественном сознании: “Пусть каждый присмотрит за своей шлюхой-теткой”.
Знаете, что стало признаком настоящей социальной революции в Грузии? В конце 90-х годов в стране перестали похищать девушек с целью женитьбы. Десятилетия похищали, а потом вдруг раз — и как обрезали. Вроде бы мелочь, но на самом деле нечто очень важное.
Почему это случилось? Всё потому же: из-за эрозии традиционных ценностей.
Похищение невест основано на страхе перед осуждением. “Придется выходить за него замуж, иначе что соседи скажут?” — говорили грузинские девушки на протяжении долгих десятилетий, оставаясь на всю жизнь с нелюбимыми мужьями.
И вдруг в консервативной Грузии всё это перестало работать. “Что скажут люди? — рассуждали грузинские девушки. — Да кто они вообще такие, какое мне до них дело?! Пусть каждый присмотрит за своей теткой-шлюхой!..”
И похищения невест вдруг одномоментно утратили смысл.
Кто-то, возможно, скажет, что футбол тут вообще ни при чем. Но это заблуждение, поскольку грузинский футбол реагирует на все ментальные изменения. Грузинское общество стало менее традиционным и более свободным. В то же время дисциплина перестала быть роскошью, ибо для выживания в современном мире необходимы системность и организованность. В результате беспечный грузинский традиционный образ жизни, основанный на советской халяве, постепенно стал сдавать позиции. Каждое изменение, каждый шаг в сторону модернизации общества автоматически отражался и на футболе как на самом объективном индикаторе.
Схема простая: больше европеизма — больше ответственности, больше ответственности — больше дисциплины, больше дисциплины — меньше пьянок-гулянок-наркотиков и больше тренировок. Меньше криминальных авторитетов — меньше необходимости адаптироваться к существующим условиям, меньше необходимости мимикрировать, пытаться быть на кого-то похожим, меньше страха не соответствовать стандартам поведения, преобладающим среди сверстников.
Именно так, шаг за шагом, менялась Грузия, и вместе с ней — грузинский футбол.
В апреле-мае все были свидетелями массовых уличных протестов против принятия закона об иноагентах и воочию могли убедиться, насколько отличается значительная часть поколения 20–25-летних от поколения их отцов. У них другой образ жизни, другие понятия об успехе и патриотизме. У этого поколения не могло быть футбольной команды, подобной тбилисскому “Динамо” образца 80-х или сборной Грузии 1990-х и 2000-х годов. У него могла быть только та сборная, которой неделю назад гордилась вся Грузия.
Грузинский футбол преодолел этот исторический путь вместе со страной и опять-таки с ней пришел к определенному рубежу.
Сегодня у Грузии в целом и у грузинского футбола в частности один и тот же выбор: либо остаться на месте, либо идти дальше.
Применительно к футболу это означает либо идти вперед к системности, то есть когда сборная будет играть на высоком уровне постоянно, даже в условиях смены поколений, либо нынешний успех будет локальным, случайным и одноразовым. Как футбольные свечи сборных Камеруна, Нигерии, Ганы и других стран третьего мира, которые горели ярко, но недолго.
Сегодня всё в руках народа Грузии.
Автор: Тенгиз Аблотия.