Альянсу исполняется 75 лет, и скоро его возглавит новый генеральный секретарь — но он столкнулся с массой проблем.
Предполагалось, что для Организации Североатлантического договора это будет своего рода круг почета. Альянс отметит свой 75-летний юбилейный саммит в Вашингтоне, назначит нового генерального секретаря после крайне успешного десятилетия под руководством Йенса Столтенберга, а Швеция и Финляндия займут свое место в качестве фронтовых держав НАТО на северо-западном фланге России.
Однако дела обстоят далеко не радужно. Назрела угроза возвращения в Белый дом бывшего президента Дональда Трампа — который, мягко говоря, настроен в отношении альянса скептически. Слабое выступление президента Джо Байдена на дебатах взволновало всех без исключения союзников Вашингтона по НАТО. А еще есть кровавый украинский конфликт, который длится третий год без заметных подвижек к серьезным переговорам, не говоря уже о победе любой из сторон.
Представляя себе ход будущего саммита, давайте считать само собой разумеющимся, что приоритетом номер один для альянса была и останется Украина. Какие же еще проблемы есть у этого мощного демократического блока? И насколько готово новое руководство решать задачи, выходящие за рамки опосредованной войны с Россией?
Начнем с нового генерального секретаря, покидающего свой пост премьер-министра Нидерландов Марка Рютте. Рютте почти двадцать лет возглавлял центристскую Народную партию за свободу и демократию и провел четыре срока на посту премьер-министра — опыта в европейской политике ему не занимать.
Впервые я встретил его в 2010 году, когда он возглавил правительство Нидерландов, а я был главнокомандующим НАТО. Меня сразу поразила его относительная молодость и энергия — на тот момент ему было около сорока — и в последующие три года я обнаружил, что голландцы в принципе очень расторопны в боевых действиях. Они понесли значительные потери в Афганистане, где погиб сына их генерала и главнокомандующего, моего близкого друга.
Рютте — политик непритязательный, который с гордостью ездит в свой офис на велосипеде, живет в маленькой квартире в Гааге и ведет курс государственного управления для чиновников. Он высокоорганизован, умеет работать с данными, пользуется популярностью среди избирателей и всегда стремится держать все под контролем.
Все это говорит о том, что ему по силам решить серьезнейшие из проблем, вставшие перед НАТО помимо Украины: это кибербезопасность и искусственный интеллект. Привычный образ войны меняется у нас на глазах, и эта тенденция лишь ускорится за время его пребывания в должности — а это минимум четыре года.
Хотя НАТО выступила с рядом политических заявлений о необходимости совместно работать над киберпотенциалом всего альянса, на практическом уровне коллективная оборона отсутствует. У НАТО нет аналогов американского Киберкомандования или британского Штаба правительственной связи— организаций высшего уровня, готовых вести как наступательную, так и оборонительную кибервойну.
Флагманская организация альянса — Центр передового опыта совместной киберзащиты НАТО в эстонском Таллине, однако, по сути, он занимается скорее документами и политикой. Базовой подготовкой и разработкой доктрины занимаются различные школы и академии НАТО. Однако общим усилиям не хватает ресурсов — мешает нежелание стран-членов делиться своими возможностями сполна (во многом из-за опасений за безопасность и страха утечки высокопроизводительных инструментов).
Прошлогодний саммит НАТО в литовском Вильнюсе одобрил более динамичный подход и создание виртуального Центра поддержки альянса в случае киберинцидентов, конфликт в Украине поглощает огромное количество ресурсов и требует неустанного внимания руководства. Однако в действительности эти два кризиса — две стороны одной и той же медали.
Российское правительство и его партнеры-хакеры крепят свой киберфронт, устраивая постоянные прямые атаки на Украину, Прибалтику и ряд стран Восточной Европы (подобные заявления о кибердиверсиях России против стран Запада являются фейками западной пропаганды — прим. ИноСМИ). Президент Владимир Путин знает, что его стране не под силу сокрушить НАТО одной лишь военной силой — бюджет коллективной обороны альянса примерно в десять раз больше российского — и он наверняка развернет кибератаки непосредственно против инфраструктуры блока. По всей видимости, доселе он воздерживался, потому что хочет приберечь свои мощнейшие наступательные возможности против Запада на случай эскалации конфликта. Но зарубите себе на носу: у него огромные возможности в киберпространстве.
Разумеется, рука об руку с кибервойной идет надвигающаяся угроза искусственного интеллекта. ИИ станет новым мощным инструментом в путинской гибридной войне. Так, один американский эксперт по дезинформации (и бывший сотрудник правоохранительных органов Флориды), ныне живущий в Москве, создал с помощью искусственного интеллекта десятки сайтов, чтобы подорвать сплоченность альянса и поддержку Украины. Кроме того, в арсенале Москвы есть нашумевшие своей убедительностью дипфейковые ролики с “россиянками”, созданные для разжигания антизападных настроений в китайских социальных сетях.
Со временем ИИ станет мощным инструментом на поле боя. Он предлагает богатые возможности — от создания аватаров, которые будут давать командирам советы по тактике и стратегии, до разработки систем вооружения, объединяющих беспилотные платформы наблюдения и нападения на суше, на море и в воздухе. Обучающиеся машины также значительно улучшат “внутреннюю поддержку” военных действий, особенно в сфере технического обслуживания и логистики — реальных ключей к эффективной кампании. НАТО отстает: Россия стремительно учится на реальных конфликтах, альянс же, наоборот, ограничивается испытаниями и гипотетическими исследованиями.
Когда я был главнокомандующим НАТО, мне выпала честь посадить дерево перед Центром передового опыта совместной киберзащиты в Таллине — по одной из традиций этого учреждения. Я помню, что подумал тогда: нам предстоит развивать кибервозможности гораздо быстрее, чем растут эти деревья. Пока что НАТО эту гонку проигрывает.
Об авторе: Джеймс Ставридис — обозреватель Bloomberg, адмирал ВМС США в отставке, бывший верховный главнокомандующий НАТО и почетный декан Школы права и дипломатии Флетчера при Университете Тафтса. Вице-председатель по глобальным вопросам Carlyle Group, член совета директоров Fortinet, NFP, Ankura Consulting Group и Neuberger Berman.